Полуночные признания - Страница 52

– И она никогда не жалела о своем решении?

Зак отрицательно покачал головой:

– Я как-то спрашивал ее: как она могла покинуть дом с человеком, которого плохо знала, и уехать туда, где до этого ни разу не бывала?

– И что она сказала?

– Лишь улыбнулась.

Эммануэль молча глядела на жесткую линию его губ, понимающие глаза, в которых таилась легкая чувственность. Возникла неловкая пауза, которую нарушали лишь разбивающиеся о береговые столбы волны и дуновение теплого ветра. Они многого не сказали друг другу в это мгновение, но поняли все и без слов.

Молчание прервал всплеск и ликующий крик Доминика:

– Мама! Посмотри, в сети два краба!

Они отвернулись друг от друга; волшебное очарование, длившееся всего несколько секунд, исчезло.

Потом они сидели в тени ивы и ели вареных крабов, яйца, чуть завядший салат-латук и сыр из корзины для пикников. Подкрепившись, Доминик взял ведро и лопату и направился к воде.

– Думаю, моллюски в двухстворчатых раковинах здесь несъедобны, – сказал Зак.

– Это так. – Эммануэль достала из корзины спелый апельсин и начала его чистить, быстро поворачивая в изящных, но сильных пальцах. – В них слишком много грязи из озера.

– Тогда почему он их ищет?

– В качестве наживки для креветок, – ответила Эммануэль. – Он разбивает их и бросает на дно, а когда снова забрасывает сеть, то вытаскивает креветок, которые приплывают пообедать.

Эммануэль разделила апельсин на дольки, и воздух наполнился приятным ароматом.

– Итак, вы собираетесь показать мне, что хранится в вашем рюкзаке? – поинтересовалась Эммануэль.

Зак повернул голову, чтобы прямо поглядеть ей в лицо. Их глаза встретились. Эммануэль поднесла дольку ко рту, и Зак вдруг обнаружил, что внимательно следит, как она вонзает ровные белые зубы в мякоть. Он откинул крышку солдатского ранца и вытащил обитый медью дубовый ящик.

Эммануэль быстро вдохнула. Недоеденный апельсин так и остался лежать в ее безвольно висящей руке.

– Это набор для убийства вампиров, который принадлежал Филиппу, – прошептала она. – Где вы его нашли?

– В ящике в шкафу его комнаты. Прошлой ночью.

– Но… – Она отрицательно покачала головой и судорожно сглотнула. – Это невозможно. Я все осматривала там в тот день, когда Генри был убит. Ящика не было.

– Но потом вы слышали, что кто-то приходил в ваш дом ночью.

Отложив апельсин, Эммануэль протянула руку к ящику. Майор молча наблюдал, как она откидывает застежки и поднимает крышку. Несколько мгновений Эммануэль молча смотрела внутрь, затем дрожащей рукой дотронулась до того места, где должна была находиться стрела, и перевела тревожный взгляд на майора.

– Вы мне верите?

– Выстрелите из него, – произнес Зак.

– Что?

Он взял арбалет с его бархатного ложа и протянул ей.

– Я хочу посмотреть, как вы будете из него стрелять. – Он показал подбородком на ствол сучковатого старого кипариса, который стоял примерно в двадцати пяти футах. – Похоже, это неплохая цель.

Она могла бы притвориться, что не умеет пользоваться арбалетом, неумело его зарядить и сделать неловкий выстрел. Вместо этого Эммануэль пристально посмотрела на майора, затем с видом опытного арбалетчика натянула тетиву и нажала на спусковой крючок.

Стрела, со свистом рассекая воздух, вонзилась в кипарис с мягким «тванк», которое в окружающей тишине эхом разлетелось по окрестностям.

Глава 20

Зак сидел неподвижно и смотрел на стоявшую перед ним женщину. Внизу, у берега озера, кричали чайки. Налетел прохладный порыв ветра, зашумели тонкие ветки ив; у Эммануэль загнулся край ее шляпы с черной лентой и страусовым пером.

Внезапно Зак поднялся со своего места и направился к дереву, чтобы вытащить стрелу арбалета. Когда он вернулся, то встал настолько близко к Эммануэль, что кончики его сапог коснулись ее пышного бомбазинового платья.

– Кто научил вас так стрелять? – жестко спросил он. – Филипп?

– Да.

Он отрицательно покачал головой, продолжая смотреть ей прямо в лицо. Было видно, что она лжет.

– Угу. А может, Антуан Ла Туш?

– Нет, – поспешно произнесла Эммануэль, но до того, как она опустила глаза, Зак успел заметить промелькнувший в них страх.

– Тогда кто? – Он подошел ближе и наклонил голову так, что между их лицами осталось не более дюйма. – Скажите, черт побери!

Эммануэль испуганно посмотрела на него. По ее зеленым глазам с поволокой было видно, что она колеблется, не решаясь сказать правду.

– Доминик, – наконец произнесла она сдавленным приглушенным голосом. – Он меня научил.

Майор поднял руку со стрелой, наконечник которой ярко сверкал в лучах заходящего солнца.

– На этом?

– Нет. – Она отрицательно мотнула головой. – На похожем арбалете, который был у Филиппа еще в детском возрасте. Вы же не подозреваете Доминика…

Она слегка дотронулась до него; это было простое прикосновение, но майор все понял и отдал ей стрелу.

– Нет.

Выпрямившись, Зак подошел к иве с редкими, низко стелющимися ветвями и посмотрел на мальчика. Доминик уже собрал полную корзину двухстворчатых моллюсков и теперь, сидя на берегу и разбивая раковины, бросал их в слегка волнующееся озеро.

– Филипп охотился с арбалетом, когда был ребенком? – спросил Зак, продолжая пристально смотреть на мальчика.

Эммануэль осторожно положила стрелу в бархатное углубление.

– Да, – произнесла она.

– Я полагаю, вместе со своим кузеном Антуаном. – Зак повернулся. – Почему вы не сказали мне, что этот набор подарил Ла Туш?

Эммануэль медленно выпрямилась; ее лицо сразу поблекло из-за страха.